Темная игра смерти. Том 1 - Страница 24

Шериф Джентри окончил университет Дьюка по двум специальностям – искусству и истории, а после защитил диссертацию на степень магистра в Северо-Западном университете. Полицейской работой он занялся благодаря своему дяде Ли, шерифу Спартансберга, который устроил его помощником на полставки летом шестьдесят седьмого. Год спустя Бобби Джо защитил диссертацию. Однажды он сидел в чикагском парке и наблюдал, как полицейские, потеряв контроль, принялись дубинками и кулаками избивать демонстрантов, которые мирно расходились после митинга, устроенного в знак протеста против войны во Вьетнаме.

Джентри вернулся домой на юг, два года преподавал в Морхаус-колледже в Атланте, а потом пошел работать агентом-охранником. В свободное время он трудился над книгой о Бюро Фридмана и его роли в период Реконструкции. Книгу он так и не закончил; ему все больше нравилась рутинная работа охранника, хотя из-за нее у него возникала вечная проблема поддержания своего веса в норме. В семьдесят шестом он переехал в Чарлстон и поступил на службу простым патрульным полицейским. Год спустя Джентри отказался от предложения поработать доцентом на кафедре истории в Дьюке. Ему нравилась обычная полицейская работа, ежедневные стычки с пьяницами и чокнутыми и еще то, что ни один рабочий день не похож на другой. Еще через год он, к собственному удивлению, выдвинул свою кандидатуру на пост шерифа Чарлстона. После этого Джентри удивил довольно многих, добившись избрания. Местный журналист по этому поводу написал, что Чарлстон вообще странный город – город, влюбленный в свою историю, и что публике понравилась идея иметь историка в должности шерифа. Джентри не считал себя историком. Он считал себя полицейским.

– Если я тут не нужен… – говорил Хейнс.

– Что? – переспросил Джентри. Мысли его несколько отвлеклись. Он скомкал пустую банку и кинул ее в переполненную мусорную корзину, где она стукнулась о кучу других таких же банок, отскочила и упала на пол.

– Я говорю, что доложу Галлахеру, а потом вылечу назад в Вашингтон, если я вам больше не нужен. Мы будем держать связь через Терри.

– Конечно, конечно,– согласился Джентри.– Ну что ж, спасибо за помощь, Дик. Вы с Терри об этих делах знаете больше, чем все мы тут, вместе взятые.

Хейнс встал и совсем уже собрался уходить, когда секретарша шерифа просунула голову в дверь. У нее была прическа, вышедшая из моды лет двадцать назад, на шее сверкали бусы из искусственного изумруда.

– Сэр, тут пришел этот психиатр из Нью-Йорка.

– Черт, совсем забыл.– Джентри с усилием поднялся.– Спасибо, Линда Мэй. Попроси его, пожалуйста.

Хейнс направился к двери.

– Ну что ж, шериф, у вас есть мой номер на случай, если…

– Дик, вы не могли бы сделать мне одолжение и поприсутствовать при нашей беседе? Я забыл, что этот парень обещал прийти, он может нам кое-что сообщить по делу Фуллер. Вчера по телефону он сказал, что был психиатром мисс Дрейтон, а в город приехал по делам. Вы можете задержаться еще на несколько минут? Тони отвезет вас в отель на патрульной машине, если будете опаздывать на самолет.

Хейнс улыбнулся и развел руками:

– Да нет никакой спешки, шериф. С удовольствием послушаю, что там у этого психиатра.– Агент сбросил с одного из стульев пакет из «Макдоналдса» и сел.

– Спасибо, Дик.– Джентри вытер лицо и подошел к двери как раз, когда в нее постучали.

В кабинет вошел невысокий бородатый мужчина в вельветовом, спортивного покроя пиджаке.

– Шериф Гентри? – Психиатр произнес его фамилию на немецкий лад.

– Да, я – Бобби Джо Джентри.– Рука, протянутая психиатром, исчезла в огромных ладонях шерифа.– А вы – доктор Ласки, не так ли?

– Соломон Ласки.– Обычного роста психиатр выглядел карликом рядом с грузной фигурой Джентри. Это был худой человек с высоким бледным лбом, спутанной бородой цвета «перец с солью» и печальными карими глазами, казавшимися старше, чем все остальное. Одна дужка очков еле держалась на полоске скотча.

Джентри махнул рукой в сторону Хейнса:

– Это специальный агент Ричард Хейнс из ФБР. Надеюсь, вы не будете возражать – я попросил Дика присутствовать при нашем разговоре. Раз уж он здесь, то я подумал, что он скорее сможет задать более внятные вопросы.

Психиатр кивнул Хейнсу и иронично заметил:

– А я и не знал, что ФБР занимается местными убийствами.– Голос у него был тихий, с легким акцентом. Видно было, что он внимательно следит за грамматикой и произношением.

– Обычно мы и не занимаемся,– сказал Хейнс.– Но в этой… э-э-э… ситуации есть кое-какие факторы, подпадающие под юрисдикцию ФБР.

– Да? И какие же? – удивился Ласки.

Хейнс скрестил на груди руки и слегка откашлялся.

– Во-первых, похищение некоего лица, доктор Ласки. Во-вторых, нарушение кое-каких гражданских прав жертв. К тому же местным органам правопорядка мы предлагаем помощь наших криминальных экспертов.

– Вообще-то Дик здесь из-за того самолета, который разнесло на куски,– пояснил шериф.– Садитесь, доктор, садитесь. Дайте-ка я уберу этот хлам.– Он переложил кипу журналов, папок и несколько пластиковых кофейных чашек на стол, затем с трудом пробрался в свое кресло.– Значит, вы вчера сказали по телефону, что можете помочь с этим делом об убийстве нескольких человек?

– Нью-йоркские газеты называют его делом об убийствах в «Мансарде»,– сообщил Ласки и рассеянно поправил очки.

– Вот как? – удивился Джентри.– Ну что ж, это получше, чем «бойня в Чарлстоне», хотя и не совсем точно. Большинство жертв даже не приближались к «Мансарде». И все же я думаю, что из убийства девяти человек делают слишком много шума. В особо «тихие» ночи в Нью-Йорке убивают гораздо больше.